Допрос, казалось Феде, не закончится никогда. Мало кто из подчиненных выносил беседу с Олегом в подобном тоне более пятнадцати минут. Федя готов уже был сесть в тюрьму, умереть, исчезнуть, сделать что угодно, только бы прекратился этот кошмар.
     — Так и будем повторять одно и то же? — Олег Павлович был на пределе. — Я не уйду, пока не расскажешь правду.
     Не в силах больше терпеть это издевательство, Федя резко встал на ноги, с отчаянной наглостью глядя в упор на Олега. Ему и так реально было плохо: целый день ничего не ел...
     — Олег Павлович, ну как вы не понимаете?! Как мне еще сказать?!
     — Не надейся, что я тебе поверю! До тебя даже не доходит, как это может отразиться на моей репутации! Ты хоть понимаешь, что ты сделал?!
     — Да ничего я не сделал!!! — подросток уже не владел собой. — Репутация... Вам вообще в ментовку пора идти работать! Показания из невиновных выбивать!
     Федя получил за свои слова сильнейший удар в глаз. Треснулся о шкаф так, что дверца отвалилась и беспомощно повисла на петлях. Олег Павлович понял: если беседа продолжится дальше, он просто покалечит подростка. Вышел, в ярости хлопнув дверью.
     Какое-то время Федя лежал не двигаясь. Стресс не проходил и, казалось, только усиливался. Юноша с трудом поднялся. Держась за стенку, дошел до ванной. Включил холодную воду, сунул голову под кран. Стало легче. Федя добрел до кровати, рухнул на нее и не смог более сдерживать слезы.

     Ночью Федя практически не спал. Он прекрасно понимал: сейчас еще очень долго придется расхлебывать эту кашу. Одной «беседой» Олег не ограничится, а пережить такое еще раз... Что теперь в школе будет? Как доказать, что он ни в чем не виноват? И потом... Наверное, Олег заплатил залог, поэтому его выпустили... пока... А дальше? Если до суда дело дойдет?
     Юноша едва смог уснуть под утро. Проснулся с абсолютно больной головой и понял: не позавтракает — умрет. Федя осторожно умылся: лицо Олег все-таки сильно ему разбил. Оделся, подошел к двери, и... Дверь была заперта снаружи. Федя дернул ручку изо всех сил. Это мало помогло.
     — Сволочь! — невольно вырвалось.
     Федя со злостью пнул дверь. В замке повернулся ключ. На пороге комнаты стоял охранник, Антон Дмитриевич, широкоплечий дяденька с крайне серьезным взглядом под густыми бровями. Юноша в недоумении смотрел на охранника. До него начало доходить происходящее. Гремучая смесь возмущения и боли закипала внутри.
     — Федя, ты извини, — Антон Дмитриевич недовольно сдвинул брови, — Олег Павлович приказал тебя не выпускать.
     — Антон Дмитриевич, и вы... — Федя не мог даже найти нужного слова, комок подступил к горлу.
     — Ты пойми, парень, это моя работа. Я за это деньги получаю и не хочу эту работу потерять. Так что, не обижайся уж.
     — Но... — Федя повернулся, в ярости ударил кулаком в стену. — Поесть я хотя бы имею право?!
     — Посиди, сейчас Оля тебе принесет.
     Охранник захлопнул дверь перед носом подростка. Федя сел на кровать, опустил голову на руки. Справиться со вспыхнувшим гневом казалось невозможным. Юноша по привычке протянул руку к тумбочке. Телефона там не было. Вспомнил: телефон остался в милиции. Наверное, Олег оттуда его сумку забрал... Ну и фиг с ним, Интернет ведь остался... Подросток подошел к столу и понял, что Интернета у него тоже нет. Ноутбук исчез. Видимо, утром унесли. Все понятно, Олег там сейчас все файлы раскопает, почту, аську, во «ВКонтакте» залезет... Точно: специально своего сисадмина вызовет, чтобы пароли взломать... Гад!!!!!
     Дверь открылась, вошла тетя Оля с подносом. Ольга Андреевна, полная, невысокая пожилая женщина, работала в доме Олега уже много лет и была незаменимой домработницей. Она готовила лучше, чем любой шеф-повар в ресторане, руководила всем процессом уборки, стирки, глажки и даже мелким ремонтом. Очень добрая и душевная, тетя Оля была практически членом семьи, и без нее дом уже не мог существовать.
     Федя молча отвернулся к окну. В глазах стояли слезы. Тетя Оля поставила поднос на стол, подошла к подростку, обняла его за плечи по-матерински:
     — Чего натворил-то? За что он так?
     Федя нервно дернулся:    
     — Вот у него и спросите.
     — Иди поешь. Не переживай, все образуется.
     Тетя Оля вышла. Юноша сел за стол. Заставил себя позавтракать. Кусок в горло не лез.
     Через некоторое время тетя Оля вернулась за посудой. Охнула, взглянув на подростка, только сейчас увидев разбитое лицо.
     — Да что же это... — запричитала она. — Кто это тебя так? А?
     Федя мрачно молчал.
     — Ох ты, Господи! — продолжила тетя Оля. — Надо хоть лед тебе приложить... Подожди, я сейчас.
     Домработница вышла и через несколько минут вернулась с пузырьками, ватками и пакетом льда.
     — Ну-ка сядь.
     — Теть Оль, не надо, — Феде и так было тошно.
     — Говорю тебе, сядь! Ишь выдумал, «не надо».
     Ольга Андреевна обработала ссадины. Федя терпел, морщась от боли. Потом еще долго сидел со льдом, обдумывая идею вылезти через окно и уйти ко всем чертям из этого дома. Переночевать у Яна можно было бы. У него родители нормальные. Однако потом сообразил, что, если даже и удастся спуститься со второго этажа без особых травм, дальше еще есть высоченный забор, охрана, камеры видеонаблюдения везде понатыканы... Вот попал, блин!

     Неделю Литвинов жил под арестом. Ян весь извелся. Домой к Феде не пускали, говорили, что заболел. Телефон и ноутбук Олег возвращать даже не собирался, никакой связи с внешним миром у подростка не было.
     Дни тянулись невыносимо долго. Левый глаз полностью заплыл, читать и смотреть телевизор было неудобно. Спасением стал синтезатор. Юноша часами сидел за инструментом, забывая на время обо всех своих нешуточных переживаниях, и только это помогало ему держаться.
     Олег попытался устроить продолжение допроса. Подросток, вполне понимая, чем рискует, демонстративно взял iPod, надел наушники и включил максимальную громкость. После этого маленький, ни в чем не повинный iPod nano трагически закончил свою жизнь на асфальте за окном. Отчим, в бешенстве, удалился и больше к Феде не заходил.