Суд не заставил себя долго ждать. Ариас стоял, словно на арене цирка, посреди просторного круглого зала. Ангел был здесь впервые. Он огляделся вокруг: простое, строгое, можно даже сказать, аскетичное убранство зала, залитого сияющим золотистым светом, напоминало храм. Здесь не было ничего лишнего. Вверх к далекому воздушному куполу вытягивались тонкие ровные колонны, упрощая реальность до единственно важного: слияния внутреннего света души с вечным светом Первоисточника. Вокруг арены, на которой стоял Ариас, в воздухе плавали тонкие белые подушки безупречно правильной формы — места для членов Совета. К удивлению ангела, все они были пусты. Ариас долго ждал, но ни один из членов Совета так и не появился. — Я не понимаю...— пробормотал ангел. В пустом зале раздался голос Элэйми: — Что ты не понимаешь, Ариас? Все предельно ясно. — Но суд... Совет... — ангел растерянно огляделся вокруг. Элэйми не было видно, ее голос раздавался не из какого-то определенного места, а был везде: — Тебя ожидает самый жестокий суд, Ариас: ты будешь сам себя судить. Ангел опустил взгляд. — Ты будешь и обвинителем, и адвокатом, и судьей, — Эл выдержала небольшую паузу и продолжила: — Читай обвинение. Небесно-голубые глаза Ариаса потемнели, покрывшись пеленой мучительной боли. По спине стремительно пробежали изломанные струйки красного света. — Я полностью признаю свою вину. Моя первая, главная, ошибка — желание возвыситься, жажда постичь власть и силу Первотворения... Я думал, Чаша поможет мне перейти на совершенно новый уровень духовности, но забыл, что совершенствование и рост возможны лишь в познании, в прохождении пути... Я же хотел получить все и сразу. Вторая ошибка — создание Игры. Я не имел права формировать подобные взаимосвязи, не зная всех законов, не имея ни малейшего понятия, к чему все приведет, — голос Ариаса осекся. — Продолжай. — Я... изменил человеческую судьбу, в которую не имел права вмешиваться. Я виновен в смерти Олега Литвинова. — Ты изменил не одну судьбу, а судьбы всех людей, связанных с этим человеком. И их очень много. — Я не смог уберечь Флайса. — И не смог бы. Закон действует безотказно. Все, что ты делаешь, обязательно возвращается в том или ином виде. Смерть Флайса — это ответ Закона на смерть Олега. Ариас помолчал с минуту. В его глазах застыло невыносимое страдание. — Более всего я виноват перед Федей. Я... — Здесь я тебя успокою. Мальчик жив, здоров и прекрасно себя чувствует. — Это правда?! — Правда. Когда он открыл светлые Врата, ему явилась Чаша бытия, настоящая Чаша. Я не перестаю удивляться бесконечной мудрости Первоисточника. — Настоящая Чаша... — в изумлении повторил Ариас. — Действительно Его пути неисповедимы... — Жестокая ирония по отношению к тебе? — Нет. Это в высшей степени справедливо. — Хорошо, что ты понимаешь. Ариас перевел дыхание и с трудом проговорил: — Я виноват в том, что произошло с Дэмиалем. Из-за меня он выпил содержимое чаши, которое предназначалось мне. — Нет, Ариас, это не твоя вина. И это был правильный выбор. — Я все равно не смогу с этим смириться. И еще... Я нарушил правила, мне пришлось войти в Игру. Но говорите что угодно, я не считаю это своей виной и раскаиваться в этом никогда не буду. — Напротив, это смягчает твою вину. В данном случае было бы преступлением поступить иначе, — Элэйми сделала небольшую паузу и продолжила: — Что ты можешь сказать в свое оправдание? — Мне нет оправдания. — Никто не судит нас так строго, как мы сами. На самом деле это была лишь цепочка ошибок. Они цеплялись одна за другую и, как снежный ком, тянули тебя в бездну. Как ни странно, ты все делал из лучших побуждений. Ты запутался, но отвечать за свои ошибки тебе все равно придется. — Я перенесу любое наказание. — Ты сам должен его определить. Наступила тяжелая, гнетущая тишина. Наконец Ариас произнес: — Я знаю. Я должен вернуться на Землю, пройти весь круг жизней заново. — Да, Ариас. Ты прав. К сожалению, это так. И сейчас первая твоя жизнь не будет простой и легкой. — Я это заслужил. Элэйми появилась перед ангелом, подошла к нему, положила руку на плечо. В мудрых и глубоких глазах застыла невыразимая печаль. — Прощай, Ариас. Мы с тобой увидимся, но очень нескоро. — Прощайте. И простите меня за все. Я не хотел, чтобы... — голос Ариаса осекся. — Знаю. Ты не будешь проходить весь круг. Но, ты и сам понимаешь, это будет зависеть только от тебя. Пришло твое время вступить в Игру. Все вернулось. — Да, — Ариас поднял голову. Его взгляд стал твердым и решительным. — Все вернулось.
Ариас вышел из зала и направился к порталу. Он медленно шел, прощаясь с миром, который уже так давно стал ему родным. Вернуться на Землю... В череду нескончаемых жизней, страданий и блаженства, трудностей и успехов, наслаждения и боли... К бесконечным поискам счастья и редким проблескам истины... Снова и снова на чистом листе кровью писать новые строки, познавать честность и предательство, дружбу и ненависть, учиться любви, состраданию, вере, духовности... Испытывать подлинную радость от иллюзий, кажущихся реальностью... Сколько раз он проходил этот путь, с каким трудом достиг своей первой вершины, а теперь... вновь оказался в самом начале. Ангел с сожалением оглянулся на здание Верховного университета, остановил взгляд на верхней площадке, где они с Дэмиалем так часто сидели и спорили о вопросах, казавшихся столь важными... Подошел к центральному Кристаллу, вспомнил, как когда-то он сидел, вглядываясь в совершенное и стройное переплетение нитей, и пытался восстановить в памяти свой опыт человеческих жизней, желая вновь вернуться туда, в мир страстей и эмоций. Усмехнулся: вот и сбылось желание. Ариас заставил себя двинуться дальше. Здесь они любили гулять с Флайсом... Невыносимая боль пронзила душу, и ангел, уже мечтая все забыть, чтобы только ни о чем не думать и ничего не чувствовать, решительно направился к Стене забвения. Оглянувшись в последний раз на отблески исчезающего мира, он прошел сквозь Стену, его душа устремилась к порталу и исчезла в одной из крутящихся воронок. В тот же миг на Земле, в очень бедной семье, в небольшой деревушке Китая родился мальчик. Он был слеп.
