Через день к Феде в школе подошла Рашевская:
     — Федя, мы тут с Тоней поговорили... Ты действительно думаешь, что это правда, про Костю?
     — Я не думаю, я уверен, — юноша сам удивился, как смог произнести что-то внятное.
     — Откуда такая уверенность? — буквально с наездом спросила Ирина. Чувствовалось, ее сильно все это задело.
     Федя растерялся:
     — Ну... Как тебе сказать...
     — Ты понимаешь, что совершенно беспочвенно обвиняешь человека?! — возмущенно продолжила девушка. — Предположим, тебе тогда наркотики действительно подкинули. Но откуда ты можешь знать, что это он сделал?!
     — Ирина, я знаю! — неожиданно горячо и твердо сказал Федя, посмотрев Рашевской в глаза. Ее «предположим» надавило на самую больную точку. Внутри все закипело. — Давай я не буду перечислять подробности наших взаимоотношений с Бочковым. Если бы я не был уверен на сто... нет, на двести процентов — никогда не стал бы тебя о таком просить. И не думай, будто мне приятно это делать. Если я тебя обидел, извини. Можешь не помогать. Это твое право.
     Рашевская задержала на Феде долгий внимательный взгляд.
     — Я доверяю Косте, — сказала она наконец.
     — Хорошо, я понял, — Литвинов развернулся...
     — Постой, — Ирина его остановила, — подожди.
     Минут пять они молча стояли рядом, подпирая стену школьного коридора. Наконец Рашевская решилась:
     — Ладно. Похоже, для меня теперь это тоже единственный способ узнать правду. Я это сделаю. Но только для того, чтобы доказать тебе, что ты неправ. В лагере договоримся обо всем.
     Ирина резко развернулась и ушла. Федя выдохнул. Особой радости от разговора он не испытал.

     Рашевская долго не могла уснуть. Вчера, когда Тоня ей все рассказала, Ирина сочла это наглой клеветой. Возмущению не было предела. Она поначалу долго злилась на Литвинова и решила высказать ему все, что думает. Но сегодня, после их недолгого разговора, девушка поняла: обвинения, возможно, не так уж и беспочвенны. Федя настолько убедительно говорил... Неужели все это время она встречалась с человеком, способным на подобную подлость?! Ведь произошедшее тогда — далеко не невинная шутка. Литвинова же действительно могли посадить.
     Костя... Рашевская знала, как он к ней относится. Не почувствовать было сложно. Наверное, только поэтому она и продолжала с ним встречаться. Ведь она давно уже поняла, что совсем его не любит, хотя был период, когда казалось, будто она им увлеклась. Если бы еще знать, что это такое — «любовь»... Милые истории про розовые сопли? И все же, кто он для нее сейчас? Прикрытие от глубокого одиночества, которое иногда настолько остро болело в груди? Возможность отвязаться от всех остальных? Ее до того уже достали нелепые приглашения и неуклюжие комплименты... И как, скажите, среди них разглядеть действительно настоящее? Ей безумно хотелось красивой сказки, но как понять, с кем именно предстояло эту сказку пережить? Она выбрала лидера. Сильного, интересного, умного. По крайней мере по мнению большинства. Она даже знала, что он действительно страстно в нее влюблен. Но она ничего не могла дать ему взамен. Ее сердце молчало, и заставить его чувствовать невозможно. А теперь и эта, с натяжкой придуманная псевдо-романтическая история рушилась, точно карточный домик. Тем более раньше тоже были моменты, когда Костя вел себя, мягко говоря, как скотина... Если еще это окажется правдой...
     С другой стороны, наверное, подло вот так поступать с человеком, который тебе доверяет... Но если он ни в чем не виноват, она, наоборот, оправдает его в глазах других. А если правда?.. Тогда — не подло. Наоборот, справедливо. И все-таки, может, зря она согласилась? Рашевская еще долго мучилась, но в конце концов осознала: решение уже принято и отступать поздно.