— Быстрее!!! В следующую!!! — проорал он, не глядя разрубая гадкие тела направо и налево.
     Ирина кричала от страха, прижавшись к Феде, тот тащил ее через весь этот кошмар к соседней двери. Ян сзади пытался отбиваться ножом, гледы же нападали со всех сторон, падали с потолка на головы... Послышался крик Яна: сплошь покрытый мерзкими существами, он упал. Федя, понимая, что иного выхода нет, затолкнул Иришу в ближайшую дверь:
     — Стой там!!!
     Он кинулся к Яну, который отбивался из последних сил. Федя, в отчаянии, оттаскивал от друга тварей одну за другой, но на их место кидались другие...
     — Ян!!!!! Руку давай!!!
     Федя сунул руку в гущу маленьких черных тел, острая боль тут же пронзила запястье.
     — Руку!!!! Ян, руку!!!!
     Нащупав обессиленную руку Яна, Литвинов вытащил его из кучи безобразных существ, поволок к двери. Твари уже боялись подходить близко к Феде: меч сослужил ему хорошую службу. Яну наконец удалось твердо встать на ноги. Последний глед висел на его руке, вгрызаясь в предплечье острыми зубами, кровь текла ручьем. Федя схватил существо за задние лапы и разрубил отвратительное тело пополам.
     — Гадость какая!!! — Яна передернуло.
     — Быстрее!!!
     С трудом добравшись до дверей, парни ввалились внутрь. Рашевская, вся дрожа, стояла, прижавшись спиной к стене.
     Ян медленно сполз на пол.
     — О Боже! — Ириша в ужасе смотрела на него: весь в крови, израненный, бледный...
     — Федя... спасибо... — едва смог произнести он окровавленными губами.
     — Ты как?
     — Хреново, как видишь...
     — Подожди, давай... — Федя достал из сумки левой рукой камень: из правой, прокушенной гледом, хлестала кровь. Юноша прижимал ее к боку, чтобы хоть немного остановить кровотечение.
     Федя на секунду закрыл глаза, мысленно прося о помощи, но что-то было не так. Элэйми не появилась. Ребята переглянулись.
     Ирина молча достала из рюкзака пару запасных рубашек, разорвала их на куски, перевязала парням раны.
     — Ян, ты можешь идти? — на удивление твердо спросила она.
     — Придется...
     — Давай руку, — Литвинов помог другу встать, подставил ему плечо. Тот, сжав зубы, оперся на Федю. Медленно прошли коридор и... остановились, не в силах произнести ни слова. Все вокруг полыхало огнем, жар стоял нестерпимый, отовсюду раздавались громкие вопли и стоны...
     — Господи, что это?!! — воскликнула Рашевская.
     Уже не оставалось надежды: нигде не было спасения. Ребята повернули обратно... Ириша замерла со слезами ужаса: дверь за ними горела. Путь к отступлению был отрезан. Федя снова достал камень, сжал его в руке — ничего не произошло. Элэйми словно забыла о них. В полном отчаянии, Федя достал шар: стрелка указывала прямо, на небольшую дорожку, пролегающую между полыхающими столпами.
     — Идем!
     — Федя, я не могу... — Ирина плакала, — мы погибнем...
     Ее трясло в истерике. Она вся сжалась, обреченно застыв на месте, не в силах сделать ни шагу. Бледная, до смерти напуганная, растрепанная, не в состоянии сопротивляться, она, казалось, смирилась с неизбежностью и теперь просто ждала конца.
     Федя зачем-то посмотрел вверх: высоко над ними горел потолок коридора...
     — Ирин, успокойся... — пробормотал Ян. — Пойдем, все равно другого выхода нет. Может, выберемся как-нибудь...
     — Нет... не могу... — Рашевская помотала головой, как маленький капризный ребенок, не желающий ничего понимать...
     — Всё!!! Заткнулась и пошла!!! — неожиданно для всех, и в первую очередь для себя самого, рявкнул на нее Федя. Он решительно и грубо, больно, до синяков, схватил ее за запястье и силой потащил за собой, одновременно поддерживая Яна. Ирину будто холодной водой облили. Она опешила от такого обращения, но тут же вдруг осознала, что... успокоилась. До нее дошло: не поступи Федя так — она бы не сдвинулась с места. И она тихо и безропотно подчинилась.
     Литвинов же сам не понимал, что с ним происходит. Присутствие Рашевской здесь не позволяло ему расслабиться. Он чувствовал: в нем появилось что-то новое, еще незнакомое ему и непонятное, какая-то отчаянная решимость, которой почти удалось взять за горло и придушить страх.
     За спиной послышался оглушающий грохот. Ребята, вскрикнув, резко обернулись на звук: там, где они стояли минуту назад, обвалились стены и потолок коридора. Стоило им чуть промедлить и... Судорожно выдохнув, Рашевская прижалась к Феде.
     — Ирин, ты... прости... — пробормотал Литвинов. — Я этого и боялся...
     — Не извиняйся, — тихо ответила она. Больше слов не требовалось. Они прекрасно поняли друг друга.
     Покрытые копотью, с обожженными руками и лицами, ребята долго шли по узкой дорожке, пролегающей сквозь пламя. Кругом слышались жуткие стоны и крики. Федя прислушался.
     — Здесь люди...
     — Помогите!!! Мне больно!!! Больно!!!
     — Расплата...
     — Они ищут смерть...
     — Мои...сожгли...
     — Зачем здесь...
     Ирина со стоном, задыхаясь, вдруг схватилась за Федю, тут же ее колени подогнулись, рука ослабла... Федя подхватил любимую, в отчаянии, поцеловал обожженные губы.
     — Ни фига себе! — голос Яна был крайне удивленным.
     Федя вопросительно взглянул на друга.
     — Да блин... продолжай! — крикнул Шабуров.
     Литвинов не мог понять, что Ян имеет в виду.
     — Дурак! Целуй ее еще раз, огонь отходит!!!