— И сколько уже длится эта фигня? — выслушав долгий Федин рассказ, Ян пребывал в состоянии легкого шока.
     — Год, — Федя на мгновение задумался, словно просчитывая время. — Да, ровно год.
     — И ты только сейчас все это мне рассказываешь?!
     — А если б я тебе раньше рассказал, ты бы что обо мне подумал? Вот только честно.
     — М-да. Ты прав. Сам бы не увидел... Я, честно говоря, сейчас не совсем уверен, что у меня с головой все в порядке.
     — Все в порядке, Ян. Я тоже долго об этом думал. Потом прошло.
     — Не, ну реально ..... какая-то, — выругался Ян. — Может, я чё-то недопонял, но смысл до меня не доходит.
     — Ты знаешь, я сам только сейчас что-то начал понимать, после того разговора с Элэйми, но и то не до конца. А вообще... Мы ведь в реальной жизни точно так же живем и не понимаем: откуда пришли, с какой целью, зачем нам даются те или иные ситуации и кто за всем этим стоит. Человек просто помещается в определенные условия жизни, и выбирайся, как хочешь. И кто бы что ни говорил, никто не знает истины. Все только предположения. В действительности никто не знает, что происходит на самом деле.
     — С каких пор ты стал философом?
     — Станешь тут...    
     — Точно, — Ян прокашлялся. — Зачем ты вообще в это ввязался? Ты же говоришь, можно было отказаться.
     — Можно. Но в самом начале. Только я реально не знал, на что шел. Не знаю, какой черт меня тогда дернул кликнуть на эту ссылку.
     — А чё потом никак нельзя было выйти?
     — Я попытался. Два раза. Хотя... — Федю передернуло от воспоминания, — уже три.
     Литвинов в подробностях рассказал Яну о своих попытках выйти из Игры.
     — Жуть какая... — Шабурову стало не по себе.
     Помолчали.
     — А если бы ты отдал Ключ этим? Как их?.. — спросил Ян.
     — Наверное, автоматически открыл бы темные Врата. До меня только там это дошло, доходчиво объяснили. И еще, Эл сказала, что без Ключа вообще нельзя открыть Врата. И самое главное — надо беречь Ключ: без него светлые Врата не откроются.
     — Ну а тебе-то какая разница, в конце концов, какие там ворота откроются?! Не ты же эту кашу заварил. Пусть бы сами и разбирались.
     — Ян, ты не понимаешь. Понятно, не я кашу заварил, но теперь слишком многое зависит от меня, хочу я этого или нет. И еще... я видел, что будет, если откроются темные Врата.
     — В смысле?
     — Элэйми мне будущее показала, один из вариантов.
     — Чё, серьезно?
     — Ну да.
     — Расскажи!
     — Не могу. Даже вспоминать не хочу. Но это... так ужасно... — Литвинов перевел дыхание. — Не могу я об этом говорить.
     — Ну ладно... — Яну стало не по себе, по спине пробежал неприятный холодок.

     Наступил вечер, нужно было где-то переночевать. Решили развести костер и дежурить по очереди. Ян вызвался первый, Федя не возражал. Он до такой степени сегодня физически измучился, что сон казался невыразимым блаженством. Юноша уснул на траве у костра, и большего счастья не мог даже представить.
     Ночь прошла спокойно, без происшествий. Два раза ребята сменяли друг друга, но все же оба выспались.
     Утром Федя ощутил неимоверный голод, Ян чувствовал примерно то же самое.
     — Ну, и что мы жрать будем? — поинтересовался Шабуров.
     — Пошли, по дороге найдем.
     Федя достал хрустальный шар, посмотрел на стрелку.
     — Туда, — указал он Яну направление.
     — Это чё такое? — Шабуров недоуменно уставился на шар. — Типа GPS, что ли?
     — Ну типа да, — ответил Литвинов, улыбнувшись.
     Вскоре друзья набрели на ореховое дерево, полностью ободрали его. Потом долго кололи орехи камнями, болтая ни о чем, и были вполне довольны и счастливы.

     Прошло около двух недель. Измученные, уставшие, голодные, ребята продирались сквозь густые заросли.
     — Знал бы, что с едой тут такая напряженка, хоть бич-пакетов взял бы с собой, — пробурчал Ян.
     — Ага, еще электрочайник надо было захватить, чтобы их приготовить.
     Парни невесело рассмеялись. Они питались в эти дни в основном лишь ягодами и орехами. Иногда им удавалось поймать рыбу. Спросите, как? Майкой, крепко стянутой на нижнем конце шнурком от кроссовки, а лямками привязанной к крепкой палке. Рыба в реке водилась крайне тупая и плавала очень медленно. Главной задачей было разглядеть ее в мутноватой воде. Однако рыба, зажаренная на огне без соли, была до того невкусная, что ели ее только из желания выжить. Еще более гадкий вкус имели зажаренные грибы. Тугие, как резина, при надкусывании они выделяли отвратительный склизкий сок, повисающий на краю вязкими зелеными соплями. Ян придумал способ есть грибы так, чтобы они рефлекторно не отторгались обратно: после надкусывания надо было крепко зажмуриться, обтереть гриб широким листом травы, откинуть лист подальше и потом уже, с трудом прожевав и проглотив эту гадость, пережив момент, откусывать следующий кусок. Феде все чаще снился шведский стол в неком абстрактном пятизвездочном отеле. Он ел, ел, но никак не мог наесться, а голод только усиливался...
     Ночи становились холоднее. Ребята подолгу грелись у огня, спали по очереди.
     В последние дни Федю не покидало ощущение, что за ними следят. На каждый шорох он выхватывал меч. Литвинов был уверен: скробы не успокоятся, пока не добудут Ключ. И очень скоро опасения подтвердились.