Задыхаясь, в изнеможении, Федя опустился на землю. Рядом бесшумно появился Кредулус. Он был сильно встревожен:
     — Ну ты даешь, парень. Я уж думал, тебе конец.
     — Я тоже.       
     — Что-то не так. Вернее, все не так. Сбой идет в Игре. Все по-другому было задумано.
     — Как это?
     — Такое ощущение, что живым тебя отсюда не выпустят. Кто-то изменил программу, и этот кто-то явно хочет тебя убить. Последний уровень остался... Посиди, надо тебе отдохнуть немного.
     Федя лег на траву. Над головой раскинулось ясное голубое небо. Далеко в вышине едва заметными перышками плыли маленькие невесомые облака. И в эту минуту Феде так захотелось жить, так захотелось дышать, чувствовать, любить... Хотя бы раз еще увидеть Ирину, просто увидеть... Обнять маму... Дотронуться до клавиш, услышать рождение звука... Поехать к морю, вдохнуть соленый влажный воздух... Нет, он дойдет до конца. Он выйдет из Игры, что бы дальше его ни ожидало. Ему есть ради кого жить, ему рано умирать! Глубокая, сильная жажда жизни переросла буквально в физическое ощущение, забилась в каждой клеточке, не позволяя ни расслабиться, ни сдаться. Федя сел, повернулся к гному и твердо проговорил:
     — Я готов. Давайте дальше.
     Кредулус как-то странно посмотрел на подростка, тихо сказал:
     — Ты прости меня. За первый уровень. Злой я был, сам не понимаю, что на меня нашло. Держись, может, еще обойдется.
     Федя слабо улыбнулся. Кредулус же продолжил:
     — Этот уровень последний. Выход из него — вон на той горе, на самой вершине, — гном указал на высоченную скалу, которая виднелась за большим холмом. — Сначала нужно подняться на холм, дальше будет мост, по которому пройдешь к скале, ну а после останется добраться до вершины. Заберешься — окажешься дома.
     Федя оглядел скалу. Издалека она казалась совершенно неприступной. Вершина, покрытая снегом, утопала в облаках.
     Стараясь ни о чем не думать, юноша решительно пошел вверх по тропинке. Физическая усталость брала свое. Мышцы болели, мокрые кроссовки сильно натирали ноги. Идти в гору становилось тяжелее с каждой минутой. А ведь это еще только начало... Тропинка повернула куда-то влево. Растительность постепенно исчезла, сменившись голыми серыми камнями. Литвинов обогнул верхушку холма и... вскрикнув, резко отпрянул назад. Перед юношей зияла глубокая пропасть. Прижавшись спиной к скалистому выступу, он осторожно посмотрел вниз. Далеко на дне торчали острые камни. Вот мост... Гнилые дощечки, связанные тоненькими веревками, и две веревки вместо поручней. Такой мост и кошку не выдержит...
     Федя сполз вниз по холодному камню, сел на землю. Кто-то хочет его смерти. Кто-то хочет его смерти! Идиотизм! В чем он виноват?! Так глупо... Умереть в пятнадцать лет, притом неизвестно за что... К горлу подступил комок. «Только вот не надо впадать в истерику», — попытался успокоить сам себя подросток. Но как?! Как преодолеть этот проклятый страх?! Федя вспомнил Иришу. Он так и не сказал ей самого главного. Мысленно попрощавшись с любимой, Литвинов обреченно ступил на мост.
     Сделав несколько шагов, юноша перевел дыхание. Мост скрипел, но все же его выдерживал. Появилась слабая надежда. Медленно, шаг за шагом, Федя передвигался над пропастью, едва балансируя на тонких дощечках. Он практически закрыл глаза, чтобы не смотреть вниз. Внезапно порыв сильного ветра качнул шаткую конструкцию в сторону. Словно огромные качели, мост быстро поплыл влево... обратно... снова влево... Федя заорал, вцепившись в веревки, балансируя на доске, как на сноуборде. Постепенно ветер стих, жуткий танец моста прекратился. Федя судорожно вдохнул воздух, не двигаясь, приходя в себя, немного постоял. Колени дрожали так, что подросток не понимал, каким образом ему еще удается держаться на ногах. Справиться с дрожью не получалось. В диком напряжении, Литвинов заставил себя сделать шаг, другой... еще один... еще...
     Осталось совсем чуть-чуть, он почти подошел к концу, и вдруг... за спиной юноши внезапно раздался истошный крик:
     — Помогите!!! А-а-а-а-а!!! Помогите!!!
     Федя осторожно обернулся. На середине моста над пропастью висел Кредулус. Несколько досок, обломившись, летели вниз. Гном ухватился за оборвавшуюся веревку, еще чуть-чуть — и он упадет! Федя побелел как полотно. Очередная ловушка? Но... оставить его там?! Смотреть, как этот человечек сорвется вниз и умрет?! Литвинов решительно развернулся и направился обратно. Собрав все свое мужество, он передвигался намного быстрее, боясь, что гном не удержится. Добравшись наконец до места, Федя лег на доски, стараясь не смотреть вниз:
     — Давайте руку, скорее!
     Кредулус пытался ухватить юношу за руку, но сделать это никак не удавалось. Федя подполз ближе. Свесившись над пропастью, он схватил гнома за запястье и начал вытаскивать на мост. Что-то предательски скрипнуло. Юноша замер... Вроде нормально. Задыхаясь, Литвинов вытащил незадачливого проводника. На мгновение взгляды встретились... И тут... одна из веревок, связывающих доски, с треском порвалась.
     — Держись!!! — крикнул Кредулус.
     Федя обеими руками ухватился за оставшуюся веревку. Доски падали в пропасть одна за другой. Мост разваливался на части. Подросток закричал от ужаса... Снова раздался треск, вторая веревка порвалась...

     ...больно полоснуло по ладони...

     ...все...

     ...крик утонул в шуме ветра...

     ...перед глазами как размытое пятно...

     ...в груди все сжалось в комок цемента, дыхание перехватило...

     ...но... он уже не падает... кто-то... держит и... медленно... тянет... Юноша поднял глаза. Кредулус летел вверх, крепко держа его за запястье.
     Литвинов ничего уже не понимал. Какого черта было устраивать этот жуткий спектакль, если этот придурок умеет летать?!! Гном тянул его выше и выше. Рука, казалось, сейчас оторвется. Почему-то стало трудно дышать, воздуха не хватало, холод пробирал до костей. Мокрая одежда покрылась тонкой коркой льда, волосы примерзли ко лбу...