— Ты хоть понимаешь, какой опасности себя подвергаешь? — параллельно Федя думал о другом: что за причина привела ее сюда? Из каких побуждений она пришла к ним на помощь?! И как у нее, такой хрупкой и беззащитной, хватило мужества и воли это сделать... — Сейчас поняла, но еще больше убедилась, что все сделала правильно. — Если б не ты... Мы же оба теперь тебе жизнью обязаны. — Да ладно, сочтемся. — Лучше не надо. Некоторое время ехали молча. Федя не знал, что и думать. С одной стороны, ее присутствие здесь было невообразимым счастьем. Но как теперь идти дальше? Как защитить ее от всех опасностей? Федя понимал: ничего хорошего здесь их не ждет, и в душе поднималась сильнейшая тревога за эту нежную и самую прекрасную во Вселенной девушку. С другой стороны, его волновало то, что они с Яном уже начали смахивать на настоящих бомжей. Одежда была до жути грязная, рваная, вся в пятнах... Они, конечно, купались в реке, но вот помыть бы голову шампунем и почистить зубы... Литвинов взглянул на пока еще безупречный французский маникюр Рашевской, потом на свои грязные исцарапанные руки и почувствовал себя полным чмо. Если еще вспомнить, как Элэйми пули доставала... Нет, про это вообще лучше не думать. — Ирин, ты там что-то про еду говорила... — с надеждой начал Шабуров. — Ян, давай доедем до полей, — прервал Федя, — сейчас нельзя останавливаться. Ян картинно тяжело вздохнул: — А так кушать хочется... — он сказал это с такой интонацией, что все рассмеялись. Ехали долго. Лес все не заканчивался. Ян сел за руль, сменив Ирину. — Федь, спасибо, — нарушил долгое молчание Шабуров. — За что? — Вмешался вовремя. Как-то было бы стремно без глаза остаться. Я там, блин, чуть лужу не сделал. Вообще, Иринка настолько вовремя появилась... — Не говори. — Слушай, а что б ты сделал, если бы... — Я не знаю, Ян! — раздраженно перебил его Федя. — Ну ни фига себе! — Если б они меня отвязали, достал бы камень, позвал Элэйми. Ян выдержал мрачную паузу и наконец спросил: — Хорошо, ну а если б они тебя не отвязали? Они вроде как и не собирались. — Тогда не знаю. Да успокойся ты! Смотреть на это я бы не смог. Шабуров усмехнулся. Разговор себя исчерпал.
Ребята, голодные и измученные, добрались до полей только к вечеру, отъехали подальше от леса и наконец вышли из машины. — Приветствую тебя, о поле! Здесь скробов нет постылых боле! — выдал Ян в своем репертуаре, упал на колени, картинно подняв руки вверх, и поцеловал землю. Посмеялись. — Боюсь только, что есть кто-нибудь другой, — заметил Федя. — Кто бы это ни был, я уже готов его зажарить и съесть. — Даже если он на скроба похож? — Фу, — Ян сделал вид, что его рвет, — Федька, ты мне весь аппетит испортил. Ирина открыла багажник, и Федя с Яном чуть не взвизгнули от восторга. Рашевская позаботилась обо всем. Аккуратными стопочками лежали пакеты лапши, каши, пюре быстрого приготовления, сухари, печенье, сухофрукты, консервы, мешок картошки, морковка, лук и даже чай в пакетиках. Несколько больших бутылей с водой, котелок, посуда... — Вот здесь — на первые дни, то, что быстро портится, — Ириша достала пакет. В пакете оказались копченая колбаса, хлеб, сыр, несколько упаковок йогуртов, курица-гриль. Счастью не было предела. Быстро разломали на ветки какой-то сухой куст, развели костер и принялись уплетать все подряд. — Блин, никогда в жизни так еде не радовался, — Ян, с набитым ртом, едва выговаривал слова. — Вот когда начинаешь понимать, что такое простое человеческое счастье. — Угу, — Федя расправлялся с курицей. Наевшись до отвала, друзья растянулись на траве. — Ириш, ты когда купить это все успела? — спросил Ян. — Элементарно. Есть же служба доставки. Я все заказала по телефону, и мне очень быстро привезли. — Как же выразить тебе нашу благодарность, о прекраснейшая из прекрасных? — Да прекрати, Ян! Вот честно, бесит, когда ты так говорить начинаешь. Я вам еще одежду положила, отцовскую, но, думаю, должно подойти. Федя с Яном переоделись, посмотрели друг на друга и расхохотались. Оба были в черных офисных брюках и строгих белоснежных рубашках. Причем обоим все было великовато, брючины и рукава пришлось подогнуть. — Ирин, ты галстуки случайно не положила? — поинтересовался Ян. — Знаешь что, Шабуров, не нравится — надевай свои рваные грязные джинсы. Кстати, они у тебя как у бомжа воняют. Я виновата, что у отца другой одежды в этом шкафу не было?! — Ирин, не обижайся. Просто реально смешно. А... как там насчет пиджачков? И очки темные еще нужны — в довершение стиля. — До Киану Ривза все равно не дотянешь. — Да ну? Я круче! Смотри, какие у меня кроссовки! — Ян картинно поднял ногу, показав грязную, до безобразия, кроссовку. — Биологическое оружие: при снятии убивает запахом. — А я носки вам тоже положила, — сквозь смех выдавила Рашевская. — Вау! А ты наши постираешь? — Щас! Может, тебе еще трусы постирать? — Да, точно! У тебя же противогаз есть... А ты перчатки резиновые взяла? Хохотали минут пять, счастливо, беззаботно, словно вернулись на миг в прежнюю жизнь, такую радостную и беспечную. Переодели носки. Жизнь показалась раем. Шабурова переполняло чувство восторга и удовлетворения: — Ириш, когда мы вернемся назад, я... Я за тебя пожизненно домашки буду делать! — Спасибо, не надо. Ребята расхохотались, прекрасно зная, как Ян выполняет домашнюю работу. Федя посмотрел на Ирину и тихо сказал: — Спасибо. Ты не представляешь, сколько ты для нас сегодня сделала. Спасибо. Ириша, улыбаясь, покрылась румянцем и спросила: — Вы меня хоть в курс дела введите. Что тут вообще происходит? Федя с Яном переглянулись. Литвинову пришлось по второму разу повторить весь свой рассказ, правда в более смягченном варианте, без лишних подробностей. Ирина слушала очень внимательно, пытаясь осознать и принять происходящее. Реальность вышла далеко за рамки сложившегося представления о мире, и теперь надо было как-то жить с этим новым пониманием. Незаметно приблизилась ночь. Костер игриво потрескивал в темноте, соревнуясь в силе света с включенными фарами «хаммера». Где-то далеко раздался резкий неприятный крик какого-то животного или птицы. Рашевская поежилась. — Чё, как спать будем? — поинтересовался Ян. — У тебя как сиденья, раскладываются? — Да, но надо из багажника хотя бы половину наверх, в бокс, переложить. Отец делал тюнинг салона, так там вообще все внутри меняли. Раньше задние сиденья просто в пол складывались, а теперь раскладываются назад и почти кровать получается. Там реально спать будет хорошо. Без лишних разговоров принялись за работу. Нашли широкий пенек, долго и мучительно к нему парковались. Стажа вождения всем явно не хватало. Ян не без труда залез на крышу внедорожника, где был основательно закреплен даже слишком вместительный автобокс. Федя, взобравшись на пенек (иначе дотянуться было проблематично), подавал. Пришлось изрядно попотеть, прежде чем большая часть содержимого багажника перекочевала наверх. Ян, чуть не сломав себе шею, слез на землю. Ребята от усталости уже валились с ног. Рашевская нажала несколько кнопок, и задние сиденья джипа легко откинулись назад, трансформировавшись в удобную мягкую кровать. — Классно! — выдохнул Ян. — Как раз на троих места хватит! Рашевская прикусила губу. Об этом она как-то не подумала. — Упс... — Ян понял, что сказал. — А передние откидываются? — пришел на помощь Федя. — Да, но не до конца, — Ирина продемонстрировала возможности салона. — Или можно поперек плед положить, так тоже удобно будет. Вот эту штуку только надо назад откинуть, и все... Неловкая пауза затянулась. — Короче, предлагаю так, — резюмировал Ян. — Ирин, ты спишь сзади, без разговоров. А мы с Федькой меняться будем. Ну, не в смысле... хотя... — все-таки не удержался. — Шабуров, еще один подобный намек — и ты спать будешь на травке под машиной! — прервала его Рашевская. — Да чё вы, уж пошутить нельзя! — взглянув на Федю, Ян понял, что на эту тему лучше не прикалываться. — Вдвоем там вообще нормально будет. Расстояние более чем пионерское. Давайте еще шторку посередине повесим. Я могу свои джинсы пожертвовать. Только не спрашивайте потом, какими духами пахнет. Хорошо посмеялись. — Ладно, давайте действительно сделаем так, — согласилась Рашевская. — Я иногда тоже могу впереди спать. — Ну уж нет, ты за кого, в конце концов, нас принимаешь? — театрально возмутился Ян. — Блин, какое рыцарство! — ответила тем же Ирина. — Да это не рыцарство, а расчет. С тобой же приятней все-таки спать, чем... Ой, блин, все, молчу!!! — Шабуров едва увернулся от Феди, попытавшегося засунуть ему в рот валявшуюся на сиденье грязную тряпку. — Фу, как антисанитарно! — отбежал он в сторону. — Короче, я сегодня впереди сплю! — заявил Шабуров, вернувшись обратно. — Давайте уже ложиться. — Да, давайте, — ответила Ирина, забралась на заднее сиденье, завернулась в плед. Федя, покраснев до корней волос, лег рядом, деликатно отодвинувшись поближе к дверце. Шабуров постелил на передние сиденья плед, заблокировал двери, удобно устроился и улегся спать. — Спокойной ночи! — прикололся он в последний раз, давясь от смеха. Федя промолчал. Он понимал, что действительно сегодня вряд ли сможет уснуть.
